Интеллектуальный капитал как новая нефть России. Почему мы упускаем цифровое будущее?
Оглавление
1. Введение. Цифровое отставание как фактор стратегической уязвимости.
2. Анализ финансирования. Несбалансированность приоритетов в национальных проектах.
3. Глобальное сравнение. Различия в масштабах инвестиций в технологии.
4. Причины неэффективной поддержки. Роль бюрократии в подавлении инноваций.
5. Зарубежные модели инноваций. Уроки для России.
6. Успехи России. Основа для дальнейшего развития.
6.1. Ведущие компании в ИТ. Yandex, Сбер и Kaspersky.
6.2. Ростех и оборонные технологии. Экспорт как фактор роста.
6.3. Перспективные направления. Биотехнологии и квантовые технологии.
6.4. Университеты и акселераторы. Источники идей.
6.5. Проблема фрагментации и стратегия масштабирования.
7. Системные вызовы. Анализ и пути преодоления.
7.1. Санкции. Изоляция как импульс к независимости.
7.2. Утечка кадров. Меры по возвращению талантов.
7.3. Слабый венчурный рынок. Стимулирование инвестиций.
7.4. Образование. Подготовка специалистов мирового уровня.
7.5. Киберугрозы и инфраструктура. Укрепление защиты.
8. Предложения по реформе. Новая система поддержки инноваций.
8.1. Создание национального венчурного фонда.
8.2. Система акселерации стартапов.
8.3. Перераспределение госзаказов.
8.4. Налоговые льготы для инвесторов.
8.5. Мониторинг эффективности.
9. Заключение. Глобальный контекст и призыв к действию.
1. Введение. Цифровое отставание как фактор стратегической уязвимости.
В последние годы в России активно обсуждается концепция цифрового суверенитета, позиционируемая как ключевая стратегическая цель. Это предполагает минимизацию зависимости от иностранных технологий и создание собственной технологической базы. Однако на практике распределение финансовых ресурсов не соответствует этим декларациям, поскольку приоритет отдается сферам, позволяющим обеспечить оперативную отчетность перед руководством, а не тем, где формируется долгосрочное конкурентное преимущество. В современном мире технологии представляют собой не только инструменты повседневного использования, но и определяющие факторы глобальной мощи и независимости. Данные, искусственный интеллект и цифровая инфраструктура выступают в роли новых механизмов обеспечения суверенитета.
Несмотря на провозглашаемую цифровую независимость, которая требует значительных инвестиций, текущая ситуация, обусловленная специальной военной операцией и санкциями, направляет основные усилия на обеспечение безопасности и социальной стабильности. Такой подход обоснован, поскольку оборона сохраняет территориальную целостность, а социальные программы поддерживают общественное благополучие. Тем не менее, недостаточное финансирование ИТ-сектора создает существенные риски. В результате Россия продолжает зависеть от импортных микрочипов, программного обеспечения и алгоритмов.
Недавно правительство выделило грант на поддержку ИТ в объеме 8 миллиардов рублей. Эта сумма незначительна по сравнению с триллионами рублей, направляемыми на строительство дорог, дотации и другую инфраструктуру. Инфраструктурные проекты, безусловно, необходимы для обеспечения транспортной связности и логистики, однако без развития ИТ они не способствуют стратегическому прогрессу.
Тем не менее, несмотря на внешние ограничения, в России наблюдаются заметные достижения. YandexGPT обрабатывает миллиарды запросов ежедневно, Сбер интегрирует ИИ в банковскую и медицинскую сферы, Ростех экспортирует дроны, а Kaspersky обеспечивает защиту миллионов пользователей от киберугроз. Эти примеры демонстрируют потенциал страны, но без масштабной поддержки они остаются изолированными случаями. Цифровой суверенитет подразумевает не локальные инновации, а системное выживание в условиях глобальной конкуренции и геополитической нестабильности. Отсутствие своевременных действий может привести к утрате лидирующих позиций. Согласно прогнозам McKinsey, страны с отставанием в цифровизации к 2030 году столкнутся со значительным снижением ВВП из-за потери конкурентоспособности.
2. Анализ финансирования. Несбалансированность приоритетов в национальных проектах.
Государственный бюджет России предусматривает триллионные вложения в инфраструктуру, социальные инициативы и дотации, однако распределение средств остается несбалансированным. Дороги обеспечивают межрегиональную связь, социальные выплаты поддерживают население, а дотации способствуют экономической стабильности. Эти направления имеют критическое значение, но преобладание расходов на них в ущерб созданию интеллектуальной базы, включая технологии, образование и исследования, замедляет развитие страны.
В результате Россия развивается в ограниченном режиме, в то время как ведущие государства демонстрируют ускоренный прогресс. В рамках национального проекта "Цифровая экономика" с 2019 по 2024 год было инвестировано около 1,63 триллиона рублей, а в программу "Экономика данных и цифровая трансформация государства" направлены сопоставимые средства. Однако в 2025 году финансирование цифровых инициатив сокращено на 840 миллионов рублей, как указано в данных TAdviser. Для сравнения, транспортные проекты, такие как "Безопасные качественные дороги", получают в несколько раз больше средств.
Инфраструктура необходима для поддержания государства, но без интеллектуального капитала она обеспечивает лишь выживание, а не рост. В США, Китае и ЕС физическая инфраструктура интегрируется с цифровыми сетями, платформами ИИ, квантовыми вычислениями и системами защиты данных. Там технологии выступают в роли основного драйвера, а не дополнения к традиционным системам. В России ИТ часто рассматривается как средство обслуживания существующих структур, что приводит к фокусу на поддержке текущего состояния вместо стратегических инвестиций в конкурентоспособность. В итоге укрепление традиционной инфраструктуры не способствует переходу к инновационному развитию, подчеркивая необходимость пересмотра приоритетов.
3. Глобальное сравнение. Различия в масштабах инвестиций в технологии.
Российские гранты на поддержку ИТ кажутся достаточными на локальном уровне, но в глобальном контексте они незначительны. Евросоюз в рамках программы Horizon Europe выделяет более 95 миллиардов евро, а США ежегодно инвестируют в исследования и разработки суммы, в десятки раз превышающие российские. Даже суммируя все отечественные инициативы, такие как "Цифровые технологии", "Отечественные решения" и гранты Минцифры, общий объем остается несопоставимым как в абсолютных значениях, так и в доле от ВВП. Россия тратит на исследования и разработки около 1% ВВП, в то время как лидеры вкладывают в несколько раз больше.
Эта разница проявляется не только в цифрах, но и в возможностях создания новых отраслей, в то время как российские ресурсы в основном направлены на модернизацию существующих. Официальные заявления о наличии нескольких программ не обеспечивают прорыва, поскольку акцент делается на зрелых компаниях и быстром коммерческом эффекте. По данным TAdviser, в 2023 году лишь небольшая часть проектов "Цифровых технологий" достигла масштабирования из-за бюрократических барьеров. Молодые стартапы, обладающие потенциалом инноваций, остаются без адекватной поддержки, что создает иллюзию прогресса без реальной технологической независимости.
Дополнительная проблема заключается в несогласованности программ на ведомственном уровне, что приводит к фрагментации усилий и снижению их эффективности. Часто наблюдаются завышенные сметы из-за отсутствия оптимизации и единого подхода, что свидетельствует о стратегической недальновидности.
Для решения этой проблемы необходима централизованная система координации, например, единая цифровая платформа для управления проектами, подобная используемой в Китае в рамках программы "Made in China 2025". Это позволило бы повысить прозрачность и эффективность распределения ресурсов, минимизируя дублирование функций.
Важно также учитывать, что значительная часть бюджета, включая военные расходы (около 6% ВВП), направлена на обеспечение безопасности. Однако оптимизация даже небольшой доли этих средств, например, 1-2%, в пользу технологий двойного назначения, таких как микрочипы, программное обеспечение и беспилотные системы, могла бы одновременно усилить технологический прогресс и национальную безопасность.
Израиль, инвестирующий 5% ВВП в оборону и 4,9% в исследования и разработки, демонстрирует эффективность такого сбалансированного подхода, обеспечивая синергию между безопасностью и инновациями.
Бюджет также включает менее стратегические расходы, такие как дотации на убыточные проекты, которые можно оптимизировать. Частный сектор представляет дополнительный источник. Налоговые льготы в 30%, аналогичные южнокорейским, могли бы стимулировать венчурный капитал. Фокус на технологиях как на долгосрочной обороне позволил бы избежать позиции догоняющего. Без значительного увеличения инвестиций в ИТ Россия рискует потерять существенную часть потенциального роста ВВП к 2030 году, как отмечается в отчетах Всемирного банка. Это приведет не только к экономическим потерям, но и к уязвимости в кибербезопасности, где атаки на инфраструктуру могут нанести ущерб в миллиарды рублей.
4. Причины неэффективной поддержки. Роль бюрократии в подавлении инноваций.
В России приоритет отдается крупным компаниям с установленными связями, ресурсами и опытом, для которых гранты с требованиями софинансирования и быстрой окупаемости доступны. Молодые стартапы с инновационными идеями сталкиваются с бюрократическими ограничениями, не обладая достаточным капиталом или инфраструктурой для соответствия строгим критериям. По данным TAdviser, в 2023 году стартап NeuroScan, разработавший ИИ для диагностики заболеваний, не получил грант РФРИТ из-за отсутствия значительного софинансирования, несмотря на конкурентоспособность технологии с западными аналогами.
Эксперты подтверждают, что основная часть грантов распределяется среди крупных игроков, в то время как стартапы получают минимальную долю из-за сложных условий. Государственные структуры ориентированы на краткосрочную прибыль, требуя от проектов окупаемости в ближайшие сроки, хотя реальные результаты инноваций проявляются через 5-10 лет. Такой подход ограничивает долгосрочное развитие.
За рубежом стратегии отличаются. В США DARPA принимает риски, где половина проектов не достигает успеха, но успешные приводят к прорывам, таким как интернет, GPS и беспилотные системы. В Евросоюзе программа Horizon Europe фокусируется на ранних исследованиях и высокорискованных стартапах с координацией усилий. В Китае проекты централизованно интегрируются в национальные приоритеты, включая ИИ и квантовые технологии, с обязательным участием частных компаний. В Австралии модель "национальных миссий" объединяет науку, бизнес и государство для усиления результатов. Эти примеры иллюстрируют, что успех зависит от координации, готовности к рискам и стратегического единства, а не только от финансовых объемов.
В России страх неудачи препятствует прогрессу. Для изменения ситуации необходимо упростить процедуры грантов и предоставить равные возможности молодым проектам, аналогично зарубежным моделям.
5. Зарубежные модели инноваций. Уроки для России.
За рубежом инновации интегрированы в национальную систему, где риск и свобода идей способствуют созданию лидеров.
В США программа SBIR предоставляет гранты малому бизнесу на основе потенциала, а не немедленной окупаемости. Половина проектов не достигает коммерческого успеха, но успешные меняют отрасли. Так Qualcomm разработала технологии для смартфонов, iRobot создала робота-пылесоса Roomba, Symantec заложила основу для антивирусного ПО, а Illumina революционизировала секвенирование ДНК.
В Израиле программа Yozma инвестировала 100 миллионов долларов в 1990-х, привлекла миллиард частного капитала и стимулировала экспорт технологий. Примеры включают Mobileye (продана Intel за 15,3 миллиарда долларов в 2017 году), OrCam (компьютерное зрение для помощи слепым) и NDS Group (цифровое ТВ, куплена Cisco за 5 миллиардов долларов в 2012 году).
В Южной Корее K-Startup поддерживает новичков, таких как Coupang (оценка свыше 50 миллиардов долларов в e-commerce), Viva Republica (финтех-платформа Toss с более 20 миллионами пользователей) и Yanolja (бронирование с оценкой 2,5 миллиарда долларов).
В Европе Европейский инновационный совет (EIC) финансирует ранние идеи с минимальным контролем и 30% софинансированием, включая Qilimanjaro (квантовые технологии), IQM (промышленные квантовые компьютеры), VAXDYN (вакцины против резистентных инфекций), QuiX Quantum (фотонные процессоры) и Invitris (синтетическая биология для лекарств).
Эти случаи демонстрируют, как инвестиции в рискованные проекты превращают локальные инициативы в глобальные достижения. В отличие от российской бюрократии, эти страны выступают партнерами. Россия может адаптировать подходы, введя гранты с низким софинансированием, как в EIC, или налоговые льготы, как в Израиле, для стимулирования венчурного капитала и инноваций.
6. Успехи России. Основа для дальнейшего развития.
Россия располагает значительными достижениями в технологиях, которые могут стать фундаментом для прорыва. Эти успехи, хотя и разрозненные, демонстрируют потенциал в искусственном интеллекте, кибербезопасности, обороне и других сферах. Интеграция их в национальные приоритеты и масштабирование позволят перейти от локальных побед к глобальному лидерству. Согласно прогнозам TAdviser, реализация мер может увеличить долю ИТ в ВВП в несколько раз к 2030 году, добавив значительный вклад в экономику.
6.1. Ведущие компании в ИТ. Yandex, Сбер и Kaspersky.
Технологические лидеры России демонстрируют конкурентоспособность. YandexGPT обрабатывает миллиарды запросов ежедневно, соперничая с глобальными аналогами. Сбер интегрирует ИИ в медицину и финансы для автоматизации диагностики и кредитования. Kaspersky обеспечивает защиту миллионов пользователей, занимая заметную долю рынка антивирусов. В 2024 году экспорт ИТ-услуг от Yandex и Сбера достиг значительной суммы, составляя заметную часть общего ИТ-экспорта (данные Минцифры), что позволило России войти в топ-15 стран по этому показателю. Для масштабирования рекомендуется направить заметную долю госзаказов на их ИИ-решения, увеличив долю на внутреннем рынке до 50% к 2027 году.
6.2. Ростех и оборонные технологии. Экспорт как фактор роста.
Ростех подтверждает способность России к экспорту инноваций. В 2024 году экспорт дронов вырос на заметную долю, принеся значительную сумму (по данным Ростеха). Эти технологии востребованы в странах-партнерах, таких как Индия и ОАЭ. Однако доля на глобальном рынке дронов составляет лишь 5%, по сравнению с 70% у Китая. Рекомендуется увеличить финансирование R&D в технологиях двойного назначения и создать международные альянсы для совместного производства, аналогично турецкой модели Bayraktar.
6.3. Перспективные направления. Биотехнологии и квантовые технологии.
Россия продвигается в биотехнологиях и квантовых вычислениях. В 2024 году представлен прототип квантового вычислителя на около 50 кубитов при участии Росатома и институтов. Глобальный рынок биотехнологий превышает 1 триллион долларов и может достичь нескольких триллионов к 2030-м годам. Рекомендуется инвестировать заметную сумму к 2026 году в биотех-стартапы и создать национальный квантовый хаб для интеграции вузов и индустрии.
6.4. Университеты и акселераторы. Источники идей.
Университеты, такие как МФТИ и ВШЭ, и акселераторы вроде GenerationS, генерируют проекты. В 2024 году МФТИ зарегистрировал десятки патентов в ИИ и робототехнике, а GenerationS поддержал сотни стартапов. Однако лишь небольшая доля достигает рынка из-за слабой связи с бизнесом. Предлагается ввести обязательные партнерства с компаниями, чтобы половина проектов решала реальные задачи, и увеличить бюджет акселераторов на заметную сумму к 2025 году.
6.5. Проблема фрагментации и стратегия масштабирования.
Успехи разрозненны и не интегрированы в национальные задачи. В 2024 году ИТ внесло 2% в ВВП, по сравнению с 8% в США. Потенциал роста в несколько раз к 2030 году может добавить значительную сумму (прогноз TAdviser). Для масштабирования рекомендуется создать координационную платформу, перенаправить средства из неэффективных дотаций и запустить кампанию "Технологии России" для привлечения молодежи и инвесторов, аналогично южнокорейским инициативам.
7. Системные вызовы. Анализ и пути преодоления.
Россия сталкивается с системными барьерами, такими как санкции, утечка кадров, слабый венчурный рынок, отставание в образовании и киберугрозы. Эти факторы тестируют устойчивость, но могут стать катализаторами перемен. Преодоление их через системные меры позволит превратить вызовы в преимущества, укрепив технологический суверенитет.
7.1. Санкции. Изоляция как импульс к независимости.
Санкции ограничивают доступ к импортным компонентам и рынкам, создавая технологическую блокаду. Однако они стимулируют отечественные разработки: процессоры "Байкал" и "Эльбрус" представляют шаги к независимости, а ОС "Аврора" подтверждает возможности. В 2024 году производство "Байкал" существенно выросло (данные Минпромторга), но мощности недостаточны. Решения включают ускорение производства полупроводников через партнерства, аналогично китайской SMIC (инвестиции 7 миллиардов долларов в 2023 году), создание национальных облачных платформ для снижения зависимости, поддержку экспорта в партнерские страны. Эти меры превратят ограничения в возможности, как в Китае, где доля отечественных чипов выросла с 10% до 25% за пять лет.
7.2. Утечка кадров. Меры по возвращению талантов.
Утечка ИТ-специалистов приводит к потере потенциала. В 2024 году она сократилась на заметную долю благодаря программам (данные Росстата), но тысячи профессионалов уходят за благоприятной средой.
Необходимо расширить льготы для возвращенцев, включая налоговые каникулы и гранты, как в израильской "алия"; создать удаленные хабы для работы на Россию, запустить программу "Таланты домой" с бюджетом в десятки миллиардов рублей к 2026 году, развивать партнерства с ОАЭ и Сингапуром для R&D-центров. Эти шаги вернут не только специалистов, но и их экспертизу.
7.3. Слабый венчурный рынок. Стимулирование инвестиций.
Венчурный рынок ограничен рисками, и проекты не развиваются. В 2024 году объем инвестиций был в разы меньше, чем в США (данные Skolkovo).
Необходимо ввести налоговые льготы (заметная доля вычетов, как в Южной Корее); создать фонды с софинансированием 1:2, аналогично Yozma, увеличить бюджет акселераторов, таких как GenerationS, на заметную сумму к 2025 году, запустить платформу краудфандинга. Эти меры активизируют рынок, превратив его в драйвер инноваций.
7.4. Образование. Подготовка специалистов мирового уровня.
Образовательная система требует модернизации. В 2024 году лишь 15% выпускников технических вузов готовы к глобальным задачам, 10% ИТ-студентов участвовали в реальных проектах.
Необходимо ввести курсы ИИ (машинное обучение, нейронные сети) и кибербезопасности (защита сетей, криптография) во всех технических вузах, как в Сингапуре, где 90% ИТ-студентов изучают эти дисциплины.
Обеспечить стажировки студентов в таких компаниях, как Яндекс, Сбер, Ростех, Росатом, как в Германии, где 60% студентов участвуют в программах с Siemens и SAP.
По данным ВШЭ, только ~10–15% ИТ-студентов участвовали в реальных проектах/стажировках в 2024, а по опросам (НИУ ВШЭ), лишь 37% выпускников технических вузов работают по специальности из-за отсутствия практики. Рынок ИТ нуждается в 500–700 тыс. специалистов ежегодно (TAdviser, 2024), но стажировки готовят <5% от потребности.
Международные обмены. С 2026 года развивать обмены с вузами Индии (IIT) и Южной Кореи (KAIST) для 5 тыс. студентов в год. К 2030 году получим 20% ИТ-студентов с международным опытом.
Текущие обмены в России минимальны. 0,5–1% ИТ-студентов (3–7 тыс. из примерно 750 тыс.) участвуют ежегодно, в основном с СНГ. С Индией (IIT) — ~200–300 человек, с Ю.Кореей (KAIST) — ~50–100. Предлагаемый план (5 тыс./год с 2026) требует роста в 30–40 раз для 20% охвата к 2030.
ИТ в школах. Необходимо внедрить программирование с 5-го класса и ИТ-кружки, как в Эстонии, где 70% школьников изучают код. К 2030 году получим 50% школьников с навыками программирования.
7.5. Киберугрозы и инфраструктура. Укрепление защиты.
Кибератаки выросли на заметную долю в 2024 году (данные Positive Technologies), а дефицит дата-центров ограничивает ИИ.
Необходимо развивать центры кибербезопасности, инвестировать в дата-центры для роста мощностей на заметную долю к 2027 году, направить госзаказы на отечественные решения для половины инфраструктуры, создать платформу для тестирования стартапами. Эти меры превратят уязвимости в сильные стороны.
8. Предложения по реформе. Новая система поддержки инноваций.
Для преодоления вызовов, связанных с неэффективным использованием ресурсов и недостаточной инновационной активностью, предлагается комплекс мер, направленных на создание устойчивой экосистемы инноваций. Бюджеты России значительны, но часто направлены на поддержание status quo. Перераспределение небольшой доли из неэффективных расходов на ИТ, образование и технологии двойного назначения обеспечит десятки миллиардов рублей ежегодно. Интеграция военных и гражданских технологий усилит экономику и оборону.
Необходимо обновить национальные проекты для соответствия требованиям 2020–2030-х годов, включая внедрение ИИ в образование и автономных систем в производство. Для реализации этих целей предлагается структурированная система мер, начиная с создания финансовых и организационных механизмов, которые обеспечат запуск инновационных проектов, их акселерацию, интеграцию с государственными и образовательными институтами, а также мониторинг эффективности.
8.1. Создание национального венчурного фонда.
Финансовая основа экосистемы. Для запуска прорывных технологий необходим мощный источник венчурного капитала. Предлагается учредить национальный венчурный фонд с заметной стартовой суммой в 2025 году и ростом в несколько раз к 2030-му. Прозрачность операций фонда обеспечит Счетная палата. Стартовая сумма эквивалентна израильской модели Yozma, которая доказала эффективность в создании инновационной экономики, что позволит финансировать сотни стартапов ежегодно. К 2030 году фонд внесет вклад в достижение 2% ВВП на R&D, обеспечивая устойчивый рост технологического сектора.
8.2. Система акселерации стартапов.
Поддержка идей с высоким потенциалом. Для выявления и развития перспективных проектов предлагается построить сеть акселераторов и хакатонов, ориентированных на инновационный потенциал, а не связи. Модель вдохновлена Y Combinator (поддержка свыше 4 тысяч стартапов, капитал 600 миллиардов долларов) и Techstars (500 проектов ежегодно). Бюджет в десятки миллиардов рублей позволит выявить сотни идей ежегодно. Критерии отбора: инновационный потенциал, оцениваемый независимыми экспертами.
8.3. Перераспределение госзаказов.
Стимулирование молодых команд. Для вовлечения новых игроков в инновационную экономику предлагается направить заметную долю госзаказов на молодые команды, упростив вход в тендеры. Вдохновлено практиками SBA США (23% контрактов для малого бизнеса) и Израиля. Бюджет в десятки миллиардов рублей ежегодно снизит порог софинансирования. К 2030 году это повысит долю инноваций в закупках, обеспечивая ROI в несколько раз выше.
8.4. Налоговые льготы для инвесторов.
Привлечение частного капитала. Для стимулирования инвестиций в инновации предлагается ввести налоговые льготы в заметной доле, особенно для регионов и ключевых технологий, таких как ИИ и автономные системы. Заимствовано из опыта Южной Кореи (рост венчурного капитала) и Израиля. Льготы на сотни миллиардов рублей в год привлекут значительный капитал. К 2030 году это удвоит венчурный рынок.
8.5. Мониторинг эффективности
Чтобы следить за успехом реформ, предлагается ввести простые показатели эффективности (KPI), например, ежегодный рост числа патентов и высокий возврат на инвестиции (в разы больше вложений). Идея взята из опыта компаний вроде ITONICS и международных стандартов OECD. Счетная палата будет проверять результаты, используя небольшой бюджет и удобные цифровые панели (дашборды), чтобы избежать лишней бюрократии. Это обеспечит стабильный рост инноваций к 2030 году.
9. Заключение. Глобальный контекст и призыв к действию.
В 2025 году мир активно вкладывает средства в будущее. Глобальные расходы на исследования и разработки достигают триллионов долларов. США, Китай и ЕС делают ставку на искусственный интеллект, квантовые вычисления и биотехнологии, согласно данным NSF. Россия обладает огромным интеллектуальным потенциалом и не должна оставаться в роли догоняющего. Наши таланты могут стать основой для технологического прорыва и экономического роста. Чтобы занять место среди мировых лидеров, необходимо действовать немедленно, превращая знания в инновации и создавая условия для их реализации.
Сегодня Россия сталкивается с вызовами. В 2024 году лишь малая часть стартапов смогла вырасти из-за бюрократии и недостаточной поддержки, как отмечает TAdviser. Однако примеры Израиля, где многие стартапы выросли из идей студентов, и китайской стратегии Made in China 2025 показывают, что объединение усилий государства, бизнеса, вузов и общества способно изменить ситуацию. Россия может повторить этот успех, если поддержит молодые умы, создаст экосистему инноваций и устранит барьеры.
К 2030 году ИТ-сектор может стать значительной частью ВВП России, создав сотни тысяч рабочих мест и обеспечив экспорт на миллиарды долларов. Национальные платформы смогут конкурировать с мировыми лидерами, а регионы превратятся в инновационные центры. Для этого нужно начать сейчас. Создать национальный венчурный фонд, выделить часть госзаказов для стартапов и внедрить ИИ в образование. Эти шаги, описанные в разделе 8, заложат основу для устойчивого роста.
Каждый может внести вклад в это будущее. Молодежь создавайте стартапы и участвуйте в хакатонах. Бизнес инвестируйте в перспективные проекты. Вузы готовьте специалистов для новой экономики. Общество поддерживайте инициативы, которые двигают страну вперед. Мировой опыт доказывает, что даже небольшие команды могут создавать глобальные инновации, если дать им шанс.
Настал момент действовать.
Инвестируйте в идеи, участвуйте в проектах, поддерживайте реформы.
Вместе мы превратим интеллект России в неиссякаемый ресурс, который обеспечит стране лидерство в глобальной гонке технологий.